Ни в какие ворота
Если в истории с «Титаником» подозрительным представляется его медленное погружение в пучину без надежды на помощь, то с паромом «Эстония» все наоборот: загадочной кажется его практически мгновенная гибель. Он утонул меньше чем за час с момента аварии. Виновной, как и с «Титаником», признали холодную погоду, только тут она не айсберг подогнала, а штормом распахнула гигантские двери так называемого визора.
Но подтвердить или опровергнуть эту версию невозможно: решено было закрыть утонувший паром бетонным куполом. Мало того, куда-то бесследно исчез бортовой компьютер судна. Спасателям так и не удалось его найти. Теперь приходится верить на слово совместной эстонско-шведско-финской комиссии.
Паром Estonia в то время, когда он носил название Viking Sally.
Хотя, случись подобная катастрофа с российским или ранее советским судном, никто никакой комиссии на слово бы не верил, причем при любой версии, в любом случае была бы, скорее всего, так сказать, презумпция нашей якобы неправды, что бы ни утверждала российская или советская сторона. В любом случае в ней сомневались бы до последнего.
Впрочем, атмосфера недоверия просочилась и туда, откуда пришла, — на Запад. В случае с «Эстонией» появились слухи о вмятине в ее корпусе. Но как это проверить, если паром решено было не поднимать?
Цветом не вышли
О катастрофе «Титаника» благодаря «главному из искусств» — кинематографу мы знаем больше, чем о других фатально закончившихся морских путешествиях, вместе взятых. Знаем буквально каждую секунду в развитии трагических событий, помним и каждого виновного. Прежде всего капитана Э. Д. Смита, который свернул с обычного маршрута на более южный, но менее знакомый для мореплавателей, но самое главное — он отдал ради амбиций владельца махины приказ ускорить движение гигантского судна в сложной ледовой обстановке.
«Титаник» в доке порта Саутгемптон перед отправлением.
Невольным виновником оказался и его первый помощник У. Мердок, приказавший буквально в последние секунды перед столкновением повернуть влево нос несущегося во весь опор гиганта, в результате чего он подставил под удар бок, получил пробоины, несовместимые с плавучестью, и через два с небольшим часа затонул посреди Атлантического океана. Единственный, кто точно не был виновником гибели «Титаника», но кого как раз в этом обвинили, — это Стенли Лорд, командир корабля «Калифорниан», который оказался совсем рядом с терпящим бедствие лайнером, но так и не пришел к нему на помощь в результате трагического, но совершенно случайного стечения обстоятельств. Радист «Калифорниана» закончил вахту и ушел спать, отключив рацию, на «Титанике» попробовали известить коллег о надвигающемся бедствии с помощью сигнальных ракет, но цвет у них был неподходящий — белый, а не необходимый в таких случаях красный. Впрочем, цепь несчастных случаев для катастрофы была гораздо шире, начиная с хорошей ясной погоды, не позволившей впередсмотрящим вовремя увидеть роковой айсберг по прибою волн, и заканчивая недостаточным количеством шлюпок на борту погибающего трансатлантического лайнера. Никто не ожидал, что понадобятся все они и даже больше.
Стенли Лорд и лайнер «Калифорниан».
Из числа оказавшихся в ледяной воде в живых остались лишь единицы — физически крепкие мужчины, использовавшие подручные средства, а также, по слухам, во всех остальных случаях вредный алкоголь. В результате некоторые из них успевали доплыть до ближайшей шлюпки, пока другие погибали от переохлаждения.
Безответственная катастрофа
Загадка гибели корабля «Адмирал Нахимов» тоже никакой загадкой не является. Случилась она в самом начале эпохи перестройки и стала во многом предвестником начала эры разгильдяйства и безответственности. Виновными еще советский суд счел капитанов: один обещал уступить путь, но так и не сделал этого, второй ушел отдыхать, не дождавшись выхода своего круизного лайнера, которым после войны служил бывший немецкий плавучий госпиталь «Берлин». Судьба «Адмирала Нахимова» в чем-то была похожа на историю «Вильгельма Густлоффа», с той лишь разницей, что он не был торпедирован, а первый раз затонул, напоровшись сначала на одну, а потом на вторую мину. Но от трагической судьбы так и не ушел. Только погиб уже многие десятки лет спустя после окончания боевых действий в результате столкновения с сухогрузом «Петр Васев». Погибли сотни людей, в том числе дети. Трагедия случилась вечером, когда родители веселились на традиционном для круизов празднике или находились на киносеансе. В том числе и поэтому число жертв было столь велико.
«Адмирал Нахимов» в порту Новороссийска в день катастрофы.
Как и к пассажирам «Титаника», к участникам круиза на «Адмирале Нахимове» на помощь прийти не успели. Точнее, пришли на место обеих катастроф, когда одних уже выручили, а других поздно было спасать. В гибели людей, как мы отметили, вначале обвинили двух капитанов, но после крушения СССР и их сочли, видимо, жертвами обстоятельств, а катастрофу, очевидно, не иначе как несчастным случаем.
Большая операция «Средней»
Крупнейшая атака в истории советского ВМФ периода Великой Отечественной войны случилась тогда, когда ее менее всего можно было ожидать. Прежде всего, потому, что 22 января 1945 года, когда она случилась, все уже было решено, и только нацистское фанатичное упорство и страх перед неминуемым возмездием за содеянное заставлял вермахт и конкретно кригсмарине на море продолжать бессмысленное и беспощадное сопротивление. Только так можно объяснить желание эвакуировать накануне неизбежной к тому моменту капитуляции раненых и учащихся подводников. Нацисты верили, что их сопротивление, в том числе флота, будет еще долго продолжаться.
Во-вторых, возможности не спеша эвакуировать кого бы то ни было у гитлеровцев уже не было. Им все приходилось делать на скорую руку — на первом попавшемся корабле «Вильгельм Густлофф», который к тому времени давно уже никуда не ходил. Зато на его борту было немало людей сугубо гражданских, которых в плавание, первое и для многих последнее, позвала гитлеровская пропаганда с упоминанием мнимых зверств «жестоких и коварных» большевиков.
«Вильгельм Густлофф».
Возможно, кто-то с немецкой стороны искренне полагал, что «Вильгельм Густлофф» на самом деле обладал статусом госпитального судна, который у него был в конце 1930-х годов, хотя в 1945-м он уже был обыкновенным боевым кораблем. Так что, если не Александр Маринеско и его С-13, то любой другой военный корабль СССР и стран-союзников имел полное право отправить на дно эту тренировочную базу фашистских подводников.
Копия рубки и части корпуса ПЛ С-13 создана в Музее военной техники УГМК в Верхней Пышме.
За блестящую атаку командира лодки серии «Средняя» было бы совершенно справедливо удостоить звания Героя Советского Союза, но из-за его проблем с дисциплиной, а вовсе не из-за спорности операции награда нашла героя много позже. По иронии судьбы, справедливость восстановил М. С. Горбачев, удостоенный в свое время звания «лучшего немца».
Галеон раздора
«Морская битва при Картахене». Изображён момент взрыва на корабле «Сан-Хосе».
Открывает этот мартиролог оказавшихся на дне морском испанский галеон, туго набитый гигантскими запасами похищенных в Латинской Америке сокровищ. Их было так много, что «Сан-Хосе» приравнивали к Святому Граалю для погибших кораблей. Нет сомнения, что, существуй Индиана Джонс в действительности, поиск этого галеона был бы одной из самых желаемых им кладоискательских целей.
«Сан-Хосе» и перевозимые им несметные сокровища оказались на дне у берегов современной Колумбии 8 июня 1708 года. Отправила их туда британская эскадра, справиться и просто удрать от огня которой тяжело груженный ценностями испанский галеон просто физически не мог. Золото во многом его прославило, но оно же его и погубило.
После полуторачасового артиллерийского боя судьбу легендарного корабля решил всего один меткий залп, поразивший оружейный склад «Сан-Хосе». В результате почти все на его борту погибли. О сумме находившегося в этот момент на борту и отправленного англичанами на дно морское до сих спорят. Но главное, нет единого мнения относительно того, кому все эти богатства принадлежат. Основной претендент — Колумбия, рядом с которой «Сан-Хосе» был найден. Его сокровищницу суд решил разделить между обнаружившим их исследователем и, собственно, Колумбией. Против выступила только Испания. На том основании, что утопленные богатства были присвоены ее конкистадорами.
На это последовал очевидный ответ: все они изначально принадлежали индейцам. Но наверняка не из одной какой-то страны: весьма вероятно, что еще до попадания к испанцам они стали предметом кровавых схваток.
